![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
(no subject)
Рассказ, который на ФЛ не вышел в третий тур.
пока без правок, наловчусь тут - будут правки от ГГ.
Еще не друзья
Наконец-то!
Панель управления мелодично тренькнула и изменила оттенок свечения. Катер вошел в область минимальной радиодоступности. Раджнеш торопливо выслал заявку на стыковку, выставил в общее облако весь пакет - документы, газеты, обзоры, фильмы, статистику. Мигнул благосклонно зеленый огонек начавшейся закачки. Это, впрочем, еще ничего не значило. Жители маленьких станций не хотели рисковать новостями от пролетающего мимо кораблика, так что их системы обычно качали автоматически все подряд. Куда-нибудь в безопасный буфер, а хозяин вернется - рассортирует вручную.
Нет, все-таки хозяин дома. В окошке запроса стыковки замигал аудиальный сигнал. До устойчивого видео еще часа полтора, а поговорить уже можно.
- День добрый, чем обязан, - сказал низкий, рокочущий голос.
- Добрый день, Петрович! - начал Раджнеш и набрал воздуху, чтобы представиться.
- Мы… знакомы? – голос несколько смягчился.
- Ээ, вообще-то нет. Меня зовут Раджнеш, я журналист…
- А-а, русский по учебнику? Уважаемый Раджнеш, - голос стал еще медленнее, как будто диктовал под запись, - изолированное обращение по отчеству в русском языке указывает на неформальность и близость общения. Как, эээ, «саатхи».
- О, Рам, - только и сказал Раджнеш. Звук ладони, впечатавшейся в лицо, заставил собеседника с той стороны хмыкнуть.
- О, Рам! Я же это изучал! Прошу простить.
- Ничего. «Алексей Петрович» будет вполне уместно.
Так Раджнеш познакомился с человеком, которого в райцентре описывали как агрессивного скандалиста с мерзким характером. В принципе, Раджнеш даже приободрился. Накосячить сильнее, конечно, можно, но не просто. Если автостыковщик не сойдет с ума и не впилит катер в станцию с размаху, то, пожалуй, уже ничего и не испортить.
- Я пока погляжу почту, вы не возражаете? – извиняющимся голосом сказал скандалист и мерзавец Алексей Петрович.
- Все так делают, это естественно, - отозвался Раджнеш.
- До связи, - и щелчок окончания звонка. Раджнеш благословил мысль, подсказавшую ему загрузить пакет не общим архивом, а отдельными блоками. Всё, да по неустойчивому каналу, будет течь еще с час. Но читать первые папки можно сразу.
Можно выдохнуть.
Вокруг автономной литейной станции пейзаж постепенно начинал отличаться от обычного. Еле различимые нити выработанных проходов в серой, слегка крупитчатой поверхности метеоритного слоя. Слегка светящаяся полоска – расположенные на оси движения катера поля энергоэлементов. После трех суток равномерного полета в видимой неподвижности глаз радовался любой зацепке.
Мелькнуло.
Да ладно, три дня было спокойно, и за час до стыковки?
Раджнеш вытер холодный пот.
Их не бывает возле человеческого жилья.
Он понял, что сжимает управляющие рукоятки слишком сильно и заставил себя расслабиться. Бояться надо было вчера или позавчера, в полном одиночестве над дикой бесконечностью изнанки сферы Дайсона.
Мелькнуло.
Мелькнуло.
Их тут целая стая.
Вспышки сместились направо. Из мгновенно простреливающих полосок превратились в движущиеся отрезки, затем тусклые точки.
Уходят.
Раджнеш торопливо запросил спектр свечения. Катер лениво отбрехивался, не считая почти исчезнувшие точки чем-то достойным рассмотрения, подсовывал то спектр энергополей, то самой станции. Но таки сподобился. Зеленые.
Раджнеш вытер пот еще раз. Зеленые. Стая. Ушли. Не для того ли, чтобы напасть сзади? Вряд ли, так близко от жилья…
Мелькнуло.
Раджнеш долго ждал, но этот – снова зеленый – был один. И тоже проигнорировал почти беззащитный катер.
Вызова по видео так и не пришло. Хозяин скинул коды стыковки (фактически, не Раджнешу, а катеру), Раджнеш осторожно пробрался по расчищенной территории вглубь метеоритного потока и окончательно передал управление автоматике, а сам кинулся в душ. Катер аккуратно присосался к поверхности трехкилометрового обломка неправильной формы, подтянулся к стыковочным узлам станции, расположенной в вогнутой части. Пейзаж отсюда можно было даже назвать красивым. Зазубренные горы – края котловины, в которой пряталась станция. Серый мелкозернистый фон сферы. В небольшие (отсюда) разрывы метеоритных полей проглядывают колючие звездочки. Белое пламя Невидимки неподвижно стоит в зените. Для жителей сферы само название – Невидимка звучит насмешкой. От местного солнца можно спрятаться разве только под тень какого-нибудь крупного планетоида. Но звезде дали имя те, кто смотрел снаружи.
Катер доложился, что стыковка завершена, Раджнеш подобрал сумку и двинулся знакомиться.
Хозяин сидел за столом, сервированным на двоих, и увлеченно читал планшет. Рукой он сделал приглашающий жест, и неопределенно хмыкнул, давая понять, что гостя заметил, но занят.
Раджнеш пододвинул стул, сел, разобрался с устройством кулера. Металлического, позолоченного, на четырех львиных ногах и с фарфоровым чайником в китайском стиле, стоящим наверху в изящном металлическом держателе. Умно. Тепло, идущее от кипятка в обратном направлении от вектора гравитации, поддерживает чай горячим. Раджнеш поискал сливки, не нашел, вспомнил, что русские пьют чай с лимоном и сахаром. Русские.
Стоп. Он внимательно рассмотрел хозяина, пользуясь тем, что тот погружен в новости.
Ни на одного из знакомых русских и ни на одного из медиа-русских хозяин станции похож не был. Отъявленный монголоид, похожий на отставного борца сумо. Просторное плоское лицо, в котором едва находишь малюсенькие глазки и носик кнопкой, черные, коротко подстриженные волосы. Мощные короткопалые руки, которые чуть покрыть шерстью – и уже подошли бы большому гризли.
Тем не менее, в граненом стакане хозяина, помещенном в изящный серебряный подстаканник, плавал поперечный срез лимона вместе с цедрой.
Раджнеш налил себе чая (тот оказался невероятно крепким), догадался разбавить его кипятком из кулера, положил ложку сахара и с опаской кинул в чай срез лимона. Чай заметно побледнел. Интересно.
- Эххх, - сказал хозяин и отложил планшет, - внучки. Младшая поступила наконец. С третьего захода, на терраморф.
- На который? – заинтересовался Раджнеш. Эту тему он мог поддержать, у него на терраморфе доучивался старший племянник, и Раджнеш хорошо знал, какого уровня осуществленные проекты туда нужно подавать только для того, чтобы твою кандидатуру рассмотрели.
- Ну, на Первой Точке, конечно, - со сдержанной гордостью ответил Алексей Петрович.
- Ого! – искренне восхитился Раджнеш.
- Так, хм, чем обязан? – хозяин одним глотком всосал полчашки чая, умело оставив лимон плавать, и всем телом изобразил готовность слушать.
- Я внутренний корреспондент Хуманхауса,- сказал Раджнеш, - отправлен в годичное турне по локальным чемпионам производств. С целью продвижения авторских ноу-хау, фиксации собственно авторства, разумеется освещения в прессе…
- И давно вы в пути? – заинтересовался хозяин.
- Вы – четвертый. Опубликованные материалы по первым трем у вас в архиве, можете ознакомиться.
- Обязательно, - кивнул хозяин, не сделав, однако, даже движения к планшету, - а я у вас как в чемпионы попал? У меня выработка достаточно средняя на такую станцию.
- А у вас совершенно уникальное соотношение затрат оборудования на единицу выработки.
- А! – хозяин сверкнул глазками, но ничего больше не добавил.
- Разумеется, правление хочет знать, как вам удается потреблять высокотехнологичных расходников… настолько меньше, чем все.
- Берегу, - сообщил хозяин, и налил себе еще чаю. Выбрал из миски крошечный сухой хлебный тор и громко хрустнул.
- Все берегут, мало у кого получается.
- Ну, почему. Вон, двое ребят на радиусе райцентра вышли на такое же соотношение еще в том году. И большая нуклидная – это по направлению ко Второй Базе, отсюда днях в семи на ваших саночках – у них тоже, потихоньку, получается.
- Дааа, - расплылся в улыбке Раджнеш, - именно это и стало решающим фактором, когда я обосновывал маршрут. У вас не случайная флуктуация, а транслируемый опыт.
- Ха, - сказал хозяин, подумал и улыбнулся.
- Вот я и здесь, - скромно сказал Раджнеш, - и я вам привез еще гостинец.
- От кого?
- От Стефана Харцоша.
- Да ладно! – восхитился хозяин.
Раджнеш вытащил из сумки герметично запаянный сверток и подал Алексею Петровичу.
- Ну, Стеф… - пробормотал тот с растроганным видом, - ничего себе… Вы, Раджнеш, рыбу любите?
- Честно говоря, не очень, - сознался журналист.
- А копченого лосося пробовали?
Раджнеш с большим недоверием покосился на сверток в руках Алексея Петровича.
- С Земли, что ли?
- Да нет, зачем. Где-то за Второй базой на большом планетоиде садки поставили, вот, видите, кусок филе, это значит, сама рыба была, ну с метр, не меньше. У вас же в газете и писали про них. Ну, молодой человек, благодарю. Уважил, уважил. Стефу от меня поклон.
Хозяин выдвинулся из-за стола, бережно прижав к груди трехкилограммовый сверток и удалился. Раджнеш про себя ругнулся на начальство. Координатор Белого Рукава, вообще-то, не был его начальником и даже начальником начальника, но просто передал сверток генеральному директору сетевого вещания сферы на каком-то совещании, когда маршрут Раджнеша еще только согласовывали. Рыба. Хоть бы предупредили, что ли.
Раджнеш осторожно взял из вазы сухой хлебный тор - торчик? Торочек? Как эту штуку правильно называют? – обнаружил, что тот покрыт зернами мака, с хрустом откусил половинку. Вкусно.
- По работе понятно, - объявил вернувшийся хозяин, - я вас свожу на энергополя, покажу собственно, что и как. Вас, кстати, тут в окрестностях… не побеспокоили?
- Летел нормально. Недалеко здесь, уже в зоне радиоконтакта, видел стаю зеленых.
- А что же не звонили?
- Ну… а толку? Да они и мимо шли.
- Толку, толку. Я мог бы дроны выслать, пугнуть их. У вас самого как с вооружением?
- Пассивная защита, в основном, ну и пукалка на тридцать тераджоулей, выстрелов десять в ней есть.
- Вы дурак? – весело поинтересовался Алексей Петрович.
- Ну. Э, - Раджнеш не нашелся, что ответить.
- Ладно, зеленые и мимо. Чтобы зеленые и не мимо, это надо тоже знать, куда залезть, и возле жилья сложно нарваться. А если вы на желтого с размаху наскочите? Да даже стадо фиолетовых может маленькую машинку, типа вашей, запросто попортить. Вы что, вообще в поле впервые?
- Ну, у меня правда хорошая защита. Поляризованные гравиволны, им некомфортно.
- А. Хм. Да, они этого не любят. Это как с сиреной по лесу ездить. Но оно же жрать должно?
- Что делать?
- А. Энергопотребление у вашей сирены какое?
- Там свой собственный аккумулятор, независимо двенадцать часов может без остановки. Ну… дальше придется из системы зачерпывать, ну, не знаю, еще часов пять, наверное. Но обычно они на второй секунде уже уходят же.
- Двенадцать часов?... ну, кстати, да, если пугнуть и оторваться, то может и ничего. Если не слишком голодные. Где-нибудь в апогелийных районах может и не сработать. Покажете мне потом, как она у вас там устроена.
Алексей Петрович хрустнул тороидным печеньем, помолчал и спросил:
- Я вообще собирался на заимку ехать. Могу по пути ближние поля показать, ну и вообще, ознакомить.
- Ехать я только за, - согласился Раджнеш, - только… заимка это что-то, взятое взаймы?
- А?... Нет. Просто дальнее производство, и стационарный склад при нем, чтобы за каждым инструментом на базу не мотаться. Я там даже ночую иногда, склад неплохо защищен. Шесть часов туда, шесть назад.
- А что так далеко?
- Там обломок с интересными нуклидами, с километр сечения. Тащить его сюда – мне нечем. Так что там и энергополе свое, и вся обогатительная установка, и упаковка. Я готовое только к основному складу подтягиваю, и то когда товарняк жду.
- Обогатительное производство подальше от основного – это, вообще, умно, - вслух подумал Раджнеш, - хотя…. Подождите. Энергополе в шести часах лету?
Алексей Петрович пожал плечами.
- Это лучше показывать, чем рассказывать. Пойдемте в мой катер. У меня там хорошо, в дороге и поужинаем. Поспать, наверное, на заимке придется, так что если вам что-то нужно с собой – собирайтесь.
Раджнеш сходил в катер, быстро скидал в опустевшую сумку зубную щетку, пару летающих камер сменные аккумуляторы для них и смену одежды для себя. Давно он не ночевал где-нибудь в другом месте. Хотя, что считать местом. Так-то, по работе, его катерок редко стоял на одной точке больше недели. Выходя, непроизвольным жестом включил сигнализацию защиты. С одной стороны, за сутки подтратит энергии, а на станции это зачем? С другой стороны, станция-то будет стоять пустая. Пускай.
С момента взлета прошло от силы минут пятнадцать, когда Раджнеш, сидевший на месте второго пилота, заметил краем глаза движение. Нет, не показалось.
Еще.
Алексей Петрович смотрел исключительно вперед. Тяжелый грузовой катер на небольшой скорости тянулся по расчищенной дороге между каменными глыбами, практически неподвижными друг относительно друга.
- Алексей Петрович, - подал голос журналист.
- Вижу-вижу. Сейчас, на полянку выйдем…
На, условно говоря, полянке – в свободном от крупных объектов пространстве диаметром километров семьсот, если прикидывать на глазок - медленно дрейфовали пять световых пятен. Из-за спины катера метнулись и тоже зависли еще три.
Раджнеш сглотнул.
Алексей Петрович довольно закряхтел, легким жестом перенастроил что-то на экране и легонько защелкал по панели света. Катер, в такт щелчкам, выпустил в сторону зеленых длинную очередь коротких световых сигналов.
На поляне поднялась суматоха. Бесформенные световые пятна вновь превратились в мгновенные проблески света, кинулись в сторону очередей, метались, пролетали, казалось, друг сквозь друга, резко меняли направление, отскакивали от глыб по краю поляны, как солнечные зайчики. Световые импульсы, попавшие в такого зайчика, исчезали.
- Что вы делаете? – спросил Раджнеш.
- Как что? Кормлю.
- Просто светом?
- Ну, не просто. Гармоники подобраны под типичную структуру красного. Так что… это, как если кормить волка соевым мясом.
- И едят?
- Как видите, едят и добавки просят.
Хозяин провел по сгрудившимся в центре поляны существам еще одной очередью импульсов и щелкнул по панели. Вывел белый пучок поляризованного света и провел им по одному из световых пятен. В ответ оно растянулось и как будто изогнулось. Луч вернулся от одного края пятна к другому. Следы луча светились ярче, чем весь остальной зеленый.
- Вы его… гладите!
- Точно!
- Ну, - усмехнулся Раджнеш, - так вы хоть не рискуете, что вам руку откусят.
- Ошибаетесь, - спокойно сказал хозяин, - они просто знают, что я сделаю с тем, кто на меня нападет. И практически все – на собственном опыте.
Третий тип освещения. От стаи отделились четверо и пристроились за катером.
- Остальные пусть дом сторожат, - проворчал Алексей Петрович, - тут, в общем, неспокойно бывает.
- Зеленые никогда не нападают на энергополя! – сообразил Раджнеш.
- Не зря вас разведчиком-то направили, - пробурчал хозяин, - быстро… соображаете.
- А на фиолетовых и красных нападают.
- Совершенно верно. Придут фиолетовые, собачки зарежут пару, попируют. Остальные убегут. Придет другая банда, увидит зеленых, отвернет издалека. И энергополя стоят нетронутые. И охрана сытая.
- А если долго никого?
- Так у меня соевого мяса много. Это я им… Так, для баловства, для поддержки отношений. Корма, если целиком, им, конечно, куда больше нужно.
- А на дальней станции как?
- Обычно возле каждого энергополя болтается пара-тройка, они же быстро понимают, что красные и фиолетовые тянутся к полям. Мое дело забежать, похвалить, подбодрить. Подкормить, может.
Раджнеш прикинул, сколько ресурсов можно было сэкономить давным-давно, если не восстанавливать перегоревшие контакты энергонакопителей каждого поля, на которое набежали красные искры, не ходить дозором вокруг каждого поля, не расставлять сирены поляризованных гравиволн возле полей. Просто прикормить хищников. Ну и приучить не трогать транспорт.
Четыре световых пятна плавно трусили сзади катера.
- Кстати, - вдруг сказал Алексей Петрович после примерно двухчасового молчания, - вы, когда мы чай пили, как-то очень недоуменно меня разглядывали. Меня что, местные в райцентре описать поленились?
Раджнеш аж подпрыгнул от неожиданности.
- Ну… Мне сказали, что у вас мерзкий характер и не вполне традиционные отношения с алкоголем. Но вот что имя у вас русское, а видимость – не совсем… Никто не сказал.
- Не видимость, а внешность, - уточнил Алексей Петрович, - так я и не русский. Якут я.
- Якут?
- Якут. Из Якутии.
- А почему имя русское?
- Ну, хе. У вас вот тоже, гм, общая антропометрия лица к негроидному типу тяготеет, то есть, скорее всего, дравидских генов полно. А имя санскритское. Абсолютно та же история.
- Я про Якутию почитаю тогда, вы не возражаете? – спросил наконец Раджнеш.
- Я не то, что не возражаю. Я вообще восхищен. Впервые вижу, чтобы человека поймали на дырке в знаниях, и он тут же рванул закрывать. Обычно-то даже те, кто получше, лицо держат до последнего, а в справочник кидаются только за закрытой дверью, - он хитро покосился на Раджнеша, - вот я, например.
На дальнем поле оказался попорчен большой кусок. Двое зеленых робко мелькали в отдалении, явно не желая подходить. Четверо, пришедшие вместе с катером, вырвались вперед и исчезли в каменном крошеве ниже попорченного поля. Алексей Петрович с досадой крякнул.
- Обожрались мои охранники…
- Зеленые поле объели? – разочарованно спросил Раджнеш.
- Да ну. Тут кабанов было… красных, в смысле… стадо целое. Эти два бездельника зарезали одного или двух, а остальных не гоняли уже. Ничего, эти вот голодные, они сейчас шороху наведут… Вон, вон, погнали.
В глубине метеоритного поля, казалось, сотня джедаев дерутся на световых мечах. То там, то сям неслась искорка, иногда целыми стайками.
- Ничего себе набилось, полный лес красных, - мрачно сказал хозяин, - придется еще пару тут оставить, то-то эти двое такие обожравшиеся.
- Полный лес?
- Ну, как еще вот это все в глубину называть? Лес. В нем зверье всякое.
- С починкой помочь? – спросил Раджнеш.
- А вы умеете? – поднял брови Алексей Петрович, - впрочем, верю, верю. Не обижайтесь. Конечно, помочь, тут в одного два дня копаться, а вдвоем мы с внучкой такие дыры за час штопали.
Раджнеш и сам знал, что массу времени при починке в одного занимала перестановка катера с места на место. Выбрался, зарастил пятачок двести квадратных метров, лезешь внутрь, переставляешь катер, снова в скафандр, лезешь наружу…
- А вас ваши зеленые не трогают?
- У меня все софиты на скафандр выведены, - веско ответил Алексей Петрович, - чуть что, как наподдам! Ну и у катера автопилот настроен, ближе километра подойдут – начнет отплевываться. С ними надо строго. Хотя, те, которые маленькие еще, я им иногда позволяю близко подходить. Маленькие они и не агрессивные, кстати.
Раджнеш представил себе медиапотенциал видеосъемки маленького любопытного зеленого, толкающегося вокруг человека в скафандре, и чуть не застонал.
- А сейчас маленькие есть?
- Возле дома болтались два или три. Я ж их не считаю, мелких, их выживает меньше половины.
С потравленным полем, хоть и вдвоем, а пришлось провозиться битых три часа. Красные, видимо, все-таки боялись и отъедали понемножку – то тут, то там. Пока протестировали все поврежденные участки, пока набрали в складе запчастей, до собственно починки дело не сразу дошло. Потом поужинали, загнали катер в складскую пещеру, выспались, позавтракали. Утром Алексей Петрович часа два провозился с наладкой обогатительного завода, который собственно и снабжало понадкусанное энергополе. Завод при уменьшении энергоподачи автоматически снизил выработку, пришлось все настраивать заново.
Хозяин задумчиво смотрел на показатели упаковочной зоны.
- То ли сейчас захватить… Нет, это я уже один. С прицепом тут не шесть часов, а три дня телепаться, да и товарняк еще не скоро пройдет. В следующий раз заберу.
Раджнеш глянул через плечо Алексея Петровича и присвистнул про себя. Вообще-то на заводах такой производительности обычно трудилось человек по трое.
- А почему у вас основной процесс меньше ремонта требует, чем обычно? Туда же ни один световик не лезет, в радиоактивность-то?
- Реже остановки, - хмуро объяснил хозяин, - вот сейчас перешло в замедленный режим, и только, а все равно вон, вон… пять узлов просят профилактики.
Раджнеш кивнул.
- Знаете, Алексей Петрович, я за горячие не возьмусь, а вон тот, упаковочный узел, я могу с завязанными глазами пересобрать. У родителей точно такие стояли.
- Да у меня скафандр тут только один, для грязной зоны, - вздохнул хозяин, - и ты, вообще, зови меня уже Петровичем. Чего уж тут.
Раджнеш все равно помогал, конечно, но большую часть времени он потратил на видеосъемку вернувшихся зеленых. Они двигались медленно, перетекали внутри себя плотностью, наскакивали друг на друга. Один распластался практически на границе энергополя и почти перестал мерцать. Остальные бродили туда-сюда над заводом и катером.
Перед тем, как двинуться назад, хозяин долго щекотал зеленых лучом, мигал каким-то еще более мягким светом, но своего добился – назад за катером поплелись только двое. Возле заимки остались четверо.
- Не страшно вам тут, одному?
Петрович неопределенно пожал плечами.
- Все-таки не Земля, тут же и элементарно опасно, не только на вид оно нам чужое…
- Раджнеш, - поразмыслив, спросил хозяин, - тебе при отъезде с Земли сколько лет было?
- Десять.
- И ты ж, поди, в городе рос?
- В Мумбаи.
- Так ты Якутию-то посмотрел? – как-то неожиданно перескочил Петрович.
- Да. Но…
- Ты осознал, что она размером примерно с Индию?
- Что? – спросил Раджнеш.
- Сравни, сравни. И население сравни. А потом сравни среднегодовые температуры и типичный пейзаж…
Раджнеш торопливо уткнулся в планшет. Вчера ему показалось, что Якутия – небольшой региончик где-то далеко за Китаем и Монголией. Алмазы, олени, скуластые девушки. Но размером с Индостан? Три миллиона квадратных километров?... Неполный миллион жителей?
Ах, вот почему.
- Но как вы там живете?..
- Нормально мы там живем. Это я, неугомонный, дома пожил, в Россию съездил, докторскую по истории там защитил, дома снова потолкался – скучно. Вот, за Стефом двинулся сюда, здесь интересно. А чуждости здесь не больше, чем на краю «Удачной» в ясный день.
Раджнеш пошевелил пальцами над планшетом, стараясь уловить ускользающую мысль.
- То есть… Подождите. Подождите. Мы говорим: Земля – дом. Колыбельная. Всякие такие уютные слова…
- А это лажа! – весело сообщил Петрович, - на Земле и сейчас уютных-то мест не завались, и все утыканы вперемешку курортами и палеолитическими стоянками.
- И… что?
- А то, что как только человеку понадобилось выползти из этих немногих курортных зон, так палеолит сразу и двинулся к неолиту. Зима – одеться надо, моллюсков нет – охотиться надо, звери злые – оружие надо. Так выйди голышом в чисто поле – вымрешь не хуже, чем тут на планетоиде. Ну, если лето, успеешь помучаться, если зима – и того не нужно. Минус шестьдесят – это, считай, как здесь. То на то. И я так думаю, что главный фактор, который нам помог победить Землю – это вот они, - Петрович ткнул пальцем в экран заднего вида.
- Кто - они?
- Сообщники. Стайные хищники, для которых – как и для нас - стая важнее того, какого вида ее участники.
- Собаки?
- Со временем, конечно, собаки. Сначала – волки. Собаками они стали не сразу и не все. Поищи, были на английском пара книжек про взаимное формирование человека и собаки. И зачем они друг другу понадобились.
Раджнеш кивнул и врылся.
В реальность его вернул поток ругани, который извергал Петрович. Катер валил на всех парах, две световые полоски исчезли прямо впереди, над кажущимся издалека чечевичным зернышком станции метались искры. Станция светилась. Петрович наворачивал многокоренные конструкции с участием матери какого-то неуважаемого Михаила, впрочем, Раджнеш не был уверен, что в данном случае означает уменьшительно-ласкательная форма, вряд ли что-то приятное.
- Что происходит?
- Станцию жрёт!
Тут в руках Раджнеша заверещал планшет. Автопилот катера докладывал о агрессии энергетического объекта желтого спектра и просил разрешения на самозащиту.
Какая еще самозащита, - с тоской подумал Раджнеш, - он же, похоже, всю выемку занял. Желтые бывают здоровыми, как небольшая планетка.
Мелкие искры яростно носились вокруг, нападали, отскакивали. Свечение ворочалось во впадине.
- Вот, зараза, - прохрипел между ругательствами Петрович, - я ж в него даже попасть не могу, чтобы станцию не задеть!
В руках Раджнеша продолжал вибрировать планшет.
- Петрович! Скажи зеленым, чтобы отошли!
- Чего?
- Скажи своим, чтоб отошли! Я сейчас его… сиреной.
- Станцию не снесешь мне?
- Сигнал поляризованный, автопилот не дурак.
- А. Так… - мелкие искры бросились врассыпную, - давай!
Раджнеш пробежался пальцами по панели планшета. Автопилот радостно вывел подтверждение права на самозащиту. Огромный клубок света подпрыгнул, как ужаленный, над впадиной, снизу в него влетели все, имевшиеся в катере, заряды, искорки свились в рой и напали на него сбоку.
Петрович шипел под нос, яростно стуча по панели всеми десятью пальцами. Катер, несясь к станции, мигал, как шестисторонний светофор космопорта. Мелкие искры снова отскочили, катер выпустил что-то темное, еще один темный заряд вылетел из станции, световое пятно деформировалось, разорвалось на три неровные, бахромчатые части и стало быстро уменьшаться.
- Ах ты ж, мишка, мишка… - горько сказал Петрович, - и себе беда, и нам забота…
Желтый успел вскрыть и высосать почти все аккумуляторы станции, и Петрович, вздохнув, сказал, что зеленых стало на шесть меньше. Катер Раджнеша не пострадал.
Сутки они занимались восстановлением баланса станции из аварийного запаса, спрятанного глубоко в недрах астероида. Еще день ушел на то, чтобы раскинуть дополнительное поле солнечных батарей – станцию надо подкормить, НЗ восстановить, а производство тоже никто не отменял.
Наконец Раджнешу настало время уезжать. Петрович, так и не уговорив журналиста ни попробовать рыбы, ни выпить водки, на прощание пожал руку и напомнил передать привет Стефу. Как будто Раджнеш часто видится с координаторами рукавов.
Маленький кораблик взлетел над станцией, развернулся в сторону следующей точки прибытия и стартовал. Через пару минут Раджнеш вызвал станцию.
- Что, носки на сушилке забыл? – ворчливо сказал Петрович.
- Да нет. За мной двое идут.
- Да? Ну, хорошо. Или отозвать?
Раджнеш задумался.
- Так я… не умею.
- Так скину сейчас книгу дрессировщика, чего. Вахтовики на нуклидном заводе разобрались и ты разберешься.
- Хм, тогда хорошо. А когда мне к городу понадобится?
- Дак там написано. Они ж не к тебе, они к катеру привязываются. Поставишь на дальней стоянке, настроишь кормушку. Ну, не навсегда, конечно. Да ладно, тебе все равно еще год по тайге шататься. Разберешься.
Раджнеш стрельнул заранее настроенным на щекотку лучом. Два небольших (щенки? Подростки?) световых пятна доверчиво подставили бока.
- Я вас буду звать Абхай и Гопал, - торжественно сказал себе Раджнеш и осекся. А вдруг один из них – самочка? У них, вообще, есть самки и самцы? Да и вообще – как он собирается их различать?
Раджнеш почесал Абхая или Гопала еще раз, кинул им пару импульсов пищи и вдруг почувствовал, что совершенно не испытывает того одиночества, которое всегда охватывало его на выходе со станций в далекий путь над бескрайней ширью метеоритных полей.
Абхай и Гопал обогнали катер и прыгали впереди, предвкушая путешествие. Раджнеш улыбнулся и увеличил скорость.
пока без правок, наловчусь тут - будут правки от ГГ.
Еще не друзья
Наконец-то!
Панель управления мелодично тренькнула и изменила оттенок свечения. Катер вошел в область минимальной радиодоступности. Раджнеш торопливо выслал заявку на стыковку, выставил в общее облако весь пакет - документы, газеты, обзоры, фильмы, статистику. Мигнул благосклонно зеленый огонек начавшейся закачки. Это, впрочем, еще ничего не значило. Жители маленьких станций не хотели рисковать новостями от пролетающего мимо кораблика, так что их системы обычно качали автоматически все подряд. Куда-нибудь в безопасный буфер, а хозяин вернется - рассортирует вручную.
Нет, все-таки хозяин дома. В окошке запроса стыковки замигал аудиальный сигнал. До устойчивого видео еще часа полтора, а поговорить уже можно.
- День добрый, чем обязан, - сказал низкий, рокочущий голос.
- Добрый день, Петрович! - начал Раджнеш и набрал воздуху, чтобы представиться.
- Мы… знакомы? – голос несколько смягчился.
- Ээ, вообще-то нет. Меня зовут Раджнеш, я журналист…
- А-а, русский по учебнику? Уважаемый Раджнеш, - голос стал еще медленнее, как будто диктовал под запись, - изолированное обращение по отчеству в русском языке указывает на неформальность и близость общения. Как, эээ, «саатхи».
- О, Рам, - только и сказал Раджнеш. Звук ладони, впечатавшейся в лицо, заставил собеседника с той стороны хмыкнуть.
- О, Рам! Я же это изучал! Прошу простить.
- Ничего. «Алексей Петрович» будет вполне уместно.
Так Раджнеш познакомился с человеком, которого в райцентре описывали как агрессивного скандалиста с мерзким характером. В принципе, Раджнеш даже приободрился. Накосячить сильнее, конечно, можно, но не просто. Если автостыковщик не сойдет с ума и не впилит катер в станцию с размаху, то, пожалуй, уже ничего и не испортить.
- Я пока погляжу почту, вы не возражаете? – извиняющимся голосом сказал скандалист и мерзавец Алексей Петрович.
- Все так делают, это естественно, - отозвался Раджнеш.
- До связи, - и щелчок окончания звонка. Раджнеш благословил мысль, подсказавшую ему загрузить пакет не общим архивом, а отдельными блоками. Всё, да по неустойчивому каналу, будет течь еще с час. Но читать первые папки можно сразу.
Можно выдохнуть.
Вокруг автономной литейной станции пейзаж постепенно начинал отличаться от обычного. Еле различимые нити выработанных проходов в серой, слегка крупитчатой поверхности метеоритного слоя. Слегка светящаяся полоска – расположенные на оси движения катера поля энергоэлементов. После трех суток равномерного полета в видимой неподвижности глаз радовался любой зацепке.
Мелькнуло.
Да ладно, три дня было спокойно, и за час до стыковки?
Раджнеш вытер холодный пот.
Их не бывает возле человеческого жилья.
Он понял, что сжимает управляющие рукоятки слишком сильно и заставил себя расслабиться. Бояться надо было вчера или позавчера, в полном одиночестве над дикой бесконечностью изнанки сферы Дайсона.
Мелькнуло.
Мелькнуло.
Их тут целая стая.
Вспышки сместились направо. Из мгновенно простреливающих полосок превратились в движущиеся отрезки, затем тусклые точки.
Уходят.
Раджнеш торопливо запросил спектр свечения. Катер лениво отбрехивался, не считая почти исчезнувшие точки чем-то достойным рассмотрения, подсовывал то спектр энергополей, то самой станции. Но таки сподобился. Зеленые.
Раджнеш вытер пот еще раз. Зеленые. Стая. Ушли. Не для того ли, чтобы напасть сзади? Вряд ли, так близко от жилья…
Мелькнуло.
Раджнеш долго ждал, но этот – снова зеленый – был один. И тоже проигнорировал почти беззащитный катер.
Вызова по видео так и не пришло. Хозяин скинул коды стыковки (фактически, не Раджнешу, а катеру), Раджнеш осторожно пробрался по расчищенной территории вглубь метеоритного потока и окончательно передал управление автоматике, а сам кинулся в душ. Катер аккуратно присосался к поверхности трехкилометрового обломка неправильной формы, подтянулся к стыковочным узлам станции, расположенной в вогнутой части. Пейзаж отсюда можно было даже назвать красивым. Зазубренные горы – края котловины, в которой пряталась станция. Серый мелкозернистый фон сферы. В небольшие (отсюда) разрывы метеоритных полей проглядывают колючие звездочки. Белое пламя Невидимки неподвижно стоит в зените. Для жителей сферы само название – Невидимка звучит насмешкой. От местного солнца можно спрятаться разве только под тень какого-нибудь крупного планетоида. Но звезде дали имя те, кто смотрел снаружи.
Катер доложился, что стыковка завершена, Раджнеш подобрал сумку и двинулся знакомиться.
Хозяин сидел за столом, сервированным на двоих, и увлеченно читал планшет. Рукой он сделал приглашающий жест, и неопределенно хмыкнул, давая понять, что гостя заметил, но занят.
Раджнеш пододвинул стул, сел, разобрался с устройством кулера. Металлического, позолоченного, на четырех львиных ногах и с фарфоровым чайником в китайском стиле, стоящим наверху в изящном металлическом держателе. Умно. Тепло, идущее от кипятка в обратном направлении от вектора гравитации, поддерживает чай горячим. Раджнеш поискал сливки, не нашел, вспомнил, что русские пьют чай с лимоном и сахаром. Русские.
Стоп. Он внимательно рассмотрел хозяина, пользуясь тем, что тот погружен в новости.
Ни на одного из знакомых русских и ни на одного из медиа-русских хозяин станции похож не был. Отъявленный монголоид, похожий на отставного борца сумо. Просторное плоское лицо, в котором едва находишь малюсенькие глазки и носик кнопкой, черные, коротко подстриженные волосы. Мощные короткопалые руки, которые чуть покрыть шерстью – и уже подошли бы большому гризли.
Тем не менее, в граненом стакане хозяина, помещенном в изящный серебряный подстаканник, плавал поперечный срез лимона вместе с цедрой.
Раджнеш налил себе чая (тот оказался невероятно крепким), догадался разбавить его кипятком из кулера, положил ложку сахара и с опаской кинул в чай срез лимона. Чай заметно побледнел. Интересно.
- Эххх, - сказал хозяин и отложил планшет, - внучки. Младшая поступила наконец. С третьего захода, на терраморф.
- На который? – заинтересовался Раджнеш. Эту тему он мог поддержать, у него на терраморфе доучивался старший племянник, и Раджнеш хорошо знал, какого уровня осуществленные проекты туда нужно подавать только для того, чтобы твою кандидатуру рассмотрели.
- Ну, на Первой Точке, конечно, - со сдержанной гордостью ответил Алексей Петрович.
- Ого! – искренне восхитился Раджнеш.
- Так, хм, чем обязан? – хозяин одним глотком всосал полчашки чая, умело оставив лимон плавать, и всем телом изобразил готовность слушать.
- Я внутренний корреспондент Хуманхауса,- сказал Раджнеш, - отправлен в годичное турне по локальным чемпионам производств. С целью продвижения авторских ноу-хау, фиксации собственно авторства, разумеется освещения в прессе…
- И давно вы в пути? – заинтересовался хозяин.
- Вы – четвертый. Опубликованные материалы по первым трем у вас в архиве, можете ознакомиться.
- Обязательно, - кивнул хозяин, не сделав, однако, даже движения к планшету, - а я у вас как в чемпионы попал? У меня выработка достаточно средняя на такую станцию.
- А у вас совершенно уникальное соотношение затрат оборудования на единицу выработки.
- А! – хозяин сверкнул глазками, но ничего больше не добавил.
- Разумеется, правление хочет знать, как вам удается потреблять высокотехнологичных расходников… настолько меньше, чем все.
- Берегу, - сообщил хозяин, и налил себе еще чаю. Выбрал из миски крошечный сухой хлебный тор и громко хрустнул.
- Все берегут, мало у кого получается.
- Ну, почему. Вон, двое ребят на радиусе райцентра вышли на такое же соотношение еще в том году. И большая нуклидная – это по направлению ко Второй Базе, отсюда днях в семи на ваших саночках – у них тоже, потихоньку, получается.
- Дааа, - расплылся в улыбке Раджнеш, - именно это и стало решающим фактором, когда я обосновывал маршрут. У вас не случайная флуктуация, а транслируемый опыт.
- Ха, - сказал хозяин, подумал и улыбнулся.
- Вот я и здесь, - скромно сказал Раджнеш, - и я вам привез еще гостинец.
- От кого?
- От Стефана Харцоша.
- Да ладно! – восхитился хозяин.
Раджнеш вытащил из сумки герметично запаянный сверток и подал Алексею Петровичу.
- Ну, Стеф… - пробормотал тот с растроганным видом, - ничего себе… Вы, Раджнеш, рыбу любите?
- Честно говоря, не очень, - сознался журналист.
- А копченого лосося пробовали?
Раджнеш с большим недоверием покосился на сверток в руках Алексея Петровича.
- С Земли, что ли?
- Да нет, зачем. Где-то за Второй базой на большом планетоиде садки поставили, вот, видите, кусок филе, это значит, сама рыба была, ну с метр, не меньше. У вас же в газете и писали про них. Ну, молодой человек, благодарю. Уважил, уважил. Стефу от меня поклон.
Хозяин выдвинулся из-за стола, бережно прижав к груди трехкилограммовый сверток и удалился. Раджнеш про себя ругнулся на начальство. Координатор Белого Рукава, вообще-то, не был его начальником и даже начальником начальника, но просто передал сверток генеральному директору сетевого вещания сферы на каком-то совещании, когда маршрут Раджнеша еще только согласовывали. Рыба. Хоть бы предупредили, что ли.
Раджнеш осторожно взял из вазы сухой хлебный тор - торчик? Торочек? Как эту штуку правильно называют? – обнаружил, что тот покрыт зернами мака, с хрустом откусил половинку. Вкусно.
- По работе понятно, - объявил вернувшийся хозяин, - я вас свожу на энергополя, покажу собственно, что и как. Вас, кстати, тут в окрестностях… не побеспокоили?
- Летел нормально. Недалеко здесь, уже в зоне радиоконтакта, видел стаю зеленых.
- А что же не звонили?
- Ну… а толку? Да они и мимо шли.
- Толку, толку. Я мог бы дроны выслать, пугнуть их. У вас самого как с вооружением?
- Пассивная защита, в основном, ну и пукалка на тридцать тераджоулей, выстрелов десять в ней есть.
- Вы дурак? – весело поинтересовался Алексей Петрович.
- Ну. Э, - Раджнеш не нашелся, что ответить.
- Ладно, зеленые и мимо. Чтобы зеленые и не мимо, это надо тоже знать, куда залезть, и возле жилья сложно нарваться. А если вы на желтого с размаху наскочите? Да даже стадо фиолетовых может маленькую машинку, типа вашей, запросто попортить. Вы что, вообще в поле впервые?
- Ну, у меня правда хорошая защита. Поляризованные гравиволны, им некомфортно.
- А. Хм. Да, они этого не любят. Это как с сиреной по лесу ездить. Но оно же жрать должно?
- Что делать?
- А. Энергопотребление у вашей сирены какое?
- Там свой собственный аккумулятор, независимо двенадцать часов может без остановки. Ну… дальше придется из системы зачерпывать, ну, не знаю, еще часов пять, наверное. Но обычно они на второй секунде уже уходят же.
- Двенадцать часов?... ну, кстати, да, если пугнуть и оторваться, то может и ничего. Если не слишком голодные. Где-нибудь в апогелийных районах может и не сработать. Покажете мне потом, как она у вас там устроена.
Алексей Петрович хрустнул тороидным печеньем, помолчал и спросил:
- Я вообще собирался на заимку ехать. Могу по пути ближние поля показать, ну и вообще, ознакомить.
- Ехать я только за, - согласился Раджнеш, - только… заимка это что-то, взятое взаймы?
- А?... Нет. Просто дальнее производство, и стационарный склад при нем, чтобы за каждым инструментом на базу не мотаться. Я там даже ночую иногда, склад неплохо защищен. Шесть часов туда, шесть назад.
- А что так далеко?
- Там обломок с интересными нуклидами, с километр сечения. Тащить его сюда – мне нечем. Так что там и энергополе свое, и вся обогатительная установка, и упаковка. Я готовое только к основному складу подтягиваю, и то когда товарняк жду.
- Обогатительное производство подальше от основного – это, вообще, умно, - вслух подумал Раджнеш, - хотя…. Подождите. Энергополе в шести часах лету?
Алексей Петрович пожал плечами.
- Это лучше показывать, чем рассказывать. Пойдемте в мой катер. У меня там хорошо, в дороге и поужинаем. Поспать, наверное, на заимке придется, так что если вам что-то нужно с собой – собирайтесь.
Раджнеш сходил в катер, быстро скидал в опустевшую сумку зубную щетку, пару летающих камер сменные аккумуляторы для них и смену одежды для себя. Давно он не ночевал где-нибудь в другом месте. Хотя, что считать местом. Так-то, по работе, его катерок редко стоял на одной точке больше недели. Выходя, непроизвольным жестом включил сигнализацию защиты. С одной стороны, за сутки подтратит энергии, а на станции это зачем? С другой стороны, станция-то будет стоять пустая. Пускай.
С момента взлета прошло от силы минут пятнадцать, когда Раджнеш, сидевший на месте второго пилота, заметил краем глаза движение. Нет, не показалось.
Еще.
Алексей Петрович смотрел исключительно вперед. Тяжелый грузовой катер на небольшой скорости тянулся по расчищенной дороге между каменными глыбами, практически неподвижными друг относительно друга.
- Алексей Петрович, - подал голос журналист.
- Вижу-вижу. Сейчас, на полянку выйдем…
На, условно говоря, полянке – в свободном от крупных объектов пространстве диаметром километров семьсот, если прикидывать на глазок - медленно дрейфовали пять световых пятен. Из-за спины катера метнулись и тоже зависли еще три.
Раджнеш сглотнул.
Алексей Петрович довольно закряхтел, легким жестом перенастроил что-то на экране и легонько защелкал по панели света. Катер, в такт щелчкам, выпустил в сторону зеленых длинную очередь коротких световых сигналов.
На поляне поднялась суматоха. Бесформенные световые пятна вновь превратились в мгновенные проблески света, кинулись в сторону очередей, метались, пролетали, казалось, друг сквозь друга, резко меняли направление, отскакивали от глыб по краю поляны, как солнечные зайчики. Световые импульсы, попавшие в такого зайчика, исчезали.
- Что вы делаете? – спросил Раджнеш.
- Как что? Кормлю.
- Просто светом?
- Ну, не просто. Гармоники подобраны под типичную структуру красного. Так что… это, как если кормить волка соевым мясом.
- И едят?
- Как видите, едят и добавки просят.
Хозяин провел по сгрудившимся в центре поляны существам еще одной очередью импульсов и щелкнул по панели. Вывел белый пучок поляризованного света и провел им по одному из световых пятен. В ответ оно растянулось и как будто изогнулось. Луч вернулся от одного края пятна к другому. Следы луча светились ярче, чем весь остальной зеленый.
- Вы его… гладите!
- Точно!
- Ну, - усмехнулся Раджнеш, - так вы хоть не рискуете, что вам руку откусят.
- Ошибаетесь, - спокойно сказал хозяин, - они просто знают, что я сделаю с тем, кто на меня нападет. И практически все – на собственном опыте.
Третий тип освещения. От стаи отделились четверо и пристроились за катером.
- Остальные пусть дом сторожат, - проворчал Алексей Петрович, - тут, в общем, неспокойно бывает.
- Зеленые никогда не нападают на энергополя! – сообразил Раджнеш.
- Не зря вас разведчиком-то направили, - пробурчал хозяин, - быстро… соображаете.
- А на фиолетовых и красных нападают.
- Совершенно верно. Придут фиолетовые, собачки зарежут пару, попируют. Остальные убегут. Придет другая банда, увидит зеленых, отвернет издалека. И энергополя стоят нетронутые. И охрана сытая.
- А если долго никого?
- Так у меня соевого мяса много. Это я им… Так, для баловства, для поддержки отношений. Корма, если целиком, им, конечно, куда больше нужно.
- А на дальней станции как?
- Обычно возле каждого энергополя болтается пара-тройка, они же быстро понимают, что красные и фиолетовые тянутся к полям. Мое дело забежать, похвалить, подбодрить. Подкормить, может.
Раджнеш прикинул, сколько ресурсов можно было сэкономить давным-давно, если не восстанавливать перегоревшие контакты энергонакопителей каждого поля, на которое набежали красные искры, не ходить дозором вокруг каждого поля, не расставлять сирены поляризованных гравиволн возле полей. Просто прикормить хищников. Ну и приучить не трогать транспорт.
Четыре световых пятна плавно трусили сзади катера.
- Кстати, - вдруг сказал Алексей Петрович после примерно двухчасового молчания, - вы, когда мы чай пили, как-то очень недоуменно меня разглядывали. Меня что, местные в райцентре описать поленились?
Раджнеш аж подпрыгнул от неожиданности.
- Ну… Мне сказали, что у вас мерзкий характер и не вполне традиционные отношения с алкоголем. Но вот что имя у вас русское, а видимость – не совсем… Никто не сказал.
- Не видимость, а внешность, - уточнил Алексей Петрович, - так я и не русский. Якут я.
- Якут?
- Якут. Из Якутии.
- А почему имя русское?
- Ну, хе. У вас вот тоже, гм, общая антропометрия лица к негроидному типу тяготеет, то есть, скорее всего, дравидских генов полно. А имя санскритское. Абсолютно та же история.
- Я про Якутию почитаю тогда, вы не возражаете? – спросил наконец Раджнеш.
- Я не то, что не возражаю. Я вообще восхищен. Впервые вижу, чтобы человека поймали на дырке в знаниях, и он тут же рванул закрывать. Обычно-то даже те, кто получше, лицо держат до последнего, а в справочник кидаются только за закрытой дверью, - он хитро покосился на Раджнеша, - вот я, например.
На дальнем поле оказался попорчен большой кусок. Двое зеленых робко мелькали в отдалении, явно не желая подходить. Четверо, пришедшие вместе с катером, вырвались вперед и исчезли в каменном крошеве ниже попорченного поля. Алексей Петрович с досадой крякнул.
- Обожрались мои охранники…
- Зеленые поле объели? – разочарованно спросил Раджнеш.
- Да ну. Тут кабанов было… красных, в смысле… стадо целое. Эти два бездельника зарезали одного или двух, а остальных не гоняли уже. Ничего, эти вот голодные, они сейчас шороху наведут… Вон, вон, погнали.
В глубине метеоритного поля, казалось, сотня джедаев дерутся на световых мечах. То там, то сям неслась искорка, иногда целыми стайками.
- Ничего себе набилось, полный лес красных, - мрачно сказал хозяин, - придется еще пару тут оставить, то-то эти двое такие обожравшиеся.
- Полный лес?
- Ну, как еще вот это все в глубину называть? Лес. В нем зверье всякое.
- С починкой помочь? – спросил Раджнеш.
- А вы умеете? – поднял брови Алексей Петрович, - впрочем, верю, верю. Не обижайтесь. Конечно, помочь, тут в одного два дня копаться, а вдвоем мы с внучкой такие дыры за час штопали.
Раджнеш и сам знал, что массу времени при починке в одного занимала перестановка катера с места на место. Выбрался, зарастил пятачок двести квадратных метров, лезешь внутрь, переставляешь катер, снова в скафандр, лезешь наружу…
- А вас ваши зеленые не трогают?
- У меня все софиты на скафандр выведены, - веско ответил Алексей Петрович, - чуть что, как наподдам! Ну и у катера автопилот настроен, ближе километра подойдут – начнет отплевываться. С ними надо строго. Хотя, те, которые маленькие еще, я им иногда позволяю близко подходить. Маленькие они и не агрессивные, кстати.
Раджнеш представил себе медиапотенциал видеосъемки маленького любопытного зеленого, толкающегося вокруг человека в скафандре, и чуть не застонал.
- А сейчас маленькие есть?
- Возле дома болтались два или три. Я ж их не считаю, мелких, их выживает меньше половины.
С потравленным полем, хоть и вдвоем, а пришлось провозиться битых три часа. Красные, видимо, все-таки боялись и отъедали понемножку – то тут, то там. Пока протестировали все поврежденные участки, пока набрали в складе запчастей, до собственно починки дело не сразу дошло. Потом поужинали, загнали катер в складскую пещеру, выспались, позавтракали. Утром Алексей Петрович часа два провозился с наладкой обогатительного завода, который собственно и снабжало понадкусанное энергополе. Завод при уменьшении энергоподачи автоматически снизил выработку, пришлось все настраивать заново.
Хозяин задумчиво смотрел на показатели упаковочной зоны.
- То ли сейчас захватить… Нет, это я уже один. С прицепом тут не шесть часов, а три дня телепаться, да и товарняк еще не скоро пройдет. В следующий раз заберу.
Раджнеш глянул через плечо Алексея Петровича и присвистнул про себя. Вообще-то на заводах такой производительности обычно трудилось человек по трое.
- А почему у вас основной процесс меньше ремонта требует, чем обычно? Туда же ни один световик не лезет, в радиоактивность-то?
- Реже остановки, - хмуро объяснил хозяин, - вот сейчас перешло в замедленный режим, и только, а все равно вон, вон… пять узлов просят профилактики.
Раджнеш кивнул.
- Знаете, Алексей Петрович, я за горячие не возьмусь, а вон тот, упаковочный узел, я могу с завязанными глазами пересобрать. У родителей точно такие стояли.
- Да у меня скафандр тут только один, для грязной зоны, - вздохнул хозяин, - и ты, вообще, зови меня уже Петровичем. Чего уж тут.
Раджнеш все равно помогал, конечно, но большую часть времени он потратил на видеосъемку вернувшихся зеленых. Они двигались медленно, перетекали внутри себя плотностью, наскакивали друг на друга. Один распластался практически на границе энергополя и почти перестал мерцать. Остальные бродили туда-сюда над заводом и катером.
Перед тем, как двинуться назад, хозяин долго щекотал зеленых лучом, мигал каким-то еще более мягким светом, но своего добился – назад за катером поплелись только двое. Возле заимки остались четверо.
- Не страшно вам тут, одному?
Петрович неопределенно пожал плечами.
- Все-таки не Земля, тут же и элементарно опасно, не только на вид оно нам чужое…
- Раджнеш, - поразмыслив, спросил хозяин, - тебе при отъезде с Земли сколько лет было?
- Десять.
- И ты ж, поди, в городе рос?
- В Мумбаи.
- Так ты Якутию-то посмотрел? – как-то неожиданно перескочил Петрович.
- Да. Но…
- Ты осознал, что она размером примерно с Индию?
- Что? – спросил Раджнеш.
- Сравни, сравни. И население сравни. А потом сравни среднегодовые температуры и типичный пейзаж…
Раджнеш торопливо уткнулся в планшет. Вчера ему показалось, что Якутия – небольшой региончик где-то далеко за Китаем и Монголией. Алмазы, олени, скуластые девушки. Но размером с Индостан? Три миллиона квадратных километров?... Неполный миллион жителей?
Ах, вот почему.
- Но как вы там живете?..
- Нормально мы там живем. Это я, неугомонный, дома пожил, в Россию съездил, докторскую по истории там защитил, дома снова потолкался – скучно. Вот, за Стефом двинулся сюда, здесь интересно. А чуждости здесь не больше, чем на краю «Удачной» в ясный день.
Раджнеш пошевелил пальцами над планшетом, стараясь уловить ускользающую мысль.
- То есть… Подождите. Подождите. Мы говорим: Земля – дом. Колыбельная. Всякие такие уютные слова…
- А это лажа! – весело сообщил Петрович, - на Земле и сейчас уютных-то мест не завались, и все утыканы вперемешку курортами и палеолитическими стоянками.
- И… что?
- А то, что как только человеку понадобилось выползти из этих немногих курортных зон, так палеолит сразу и двинулся к неолиту. Зима – одеться надо, моллюсков нет – охотиться надо, звери злые – оружие надо. Так выйди голышом в чисто поле – вымрешь не хуже, чем тут на планетоиде. Ну, если лето, успеешь помучаться, если зима – и того не нужно. Минус шестьдесят – это, считай, как здесь. То на то. И я так думаю, что главный фактор, который нам помог победить Землю – это вот они, - Петрович ткнул пальцем в экран заднего вида.
- Кто - они?
- Сообщники. Стайные хищники, для которых – как и для нас - стая важнее того, какого вида ее участники.
- Собаки?
- Со временем, конечно, собаки. Сначала – волки. Собаками они стали не сразу и не все. Поищи, были на английском пара книжек про взаимное формирование человека и собаки. И зачем они друг другу понадобились.
Раджнеш кивнул и врылся.
В реальность его вернул поток ругани, который извергал Петрович. Катер валил на всех парах, две световые полоски исчезли прямо впереди, над кажущимся издалека чечевичным зернышком станции метались искры. Станция светилась. Петрович наворачивал многокоренные конструкции с участием матери какого-то неуважаемого Михаила, впрочем, Раджнеш не был уверен, что в данном случае означает уменьшительно-ласкательная форма, вряд ли что-то приятное.
- Что происходит?
- Станцию жрёт!
Тут в руках Раджнеша заверещал планшет. Автопилот катера докладывал о агрессии энергетического объекта желтого спектра и просил разрешения на самозащиту.
Какая еще самозащита, - с тоской подумал Раджнеш, - он же, похоже, всю выемку занял. Желтые бывают здоровыми, как небольшая планетка.
Мелкие искры яростно носились вокруг, нападали, отскакивали. Свечение ворочалось во впадине.
- Вот, зараза, - прохрипел между ругательствами Петрович, - я ж в него даже попасть не могу, чтобы станцию не задеть!
В руках Раджнеша продолжал вибрировать планшет.
- Петрович! Скажи зеленым, чтобы отошли!
- Чего?
- Скажи своим, чтоб отошли! Я сейчас его… сиреной.
- Станцию не снесешь мне?
- Сигнал поляризованный, автопилот не дурак.
- А. Так… - мелкие искры бросились врассыпную, - давай!
Раджнеш пробежался пальцами по панели планшета. Автопилот радостно вывел подтверждение права на самозащиту. Огромный клубок света подпрыгнул, как ужаленный, над впадиной, снизу в него влетели все, имевшиеся в катере, заряды, искорки свились в рой и напали на него сбоку.
Петрович шипел под нос, яростно стуча по панели всеми десятью пальцами. Катер, несясь к станции, мигал, как шестисторонний светофор космопорта. Мелкие искры снова отскочили, катер выпустил что-то темное, еще один темный заряд вылетел из станции, световое пятно деформировалось, разорвалось на три неровные, бахромчатые части и стало быстро уменьшаться.
- Ах ты ж, мишка, мишка… - горько сказал Петрович, - и себе беда, и нам забота…
Желтый успел вскрыть и высосать почти все аккумуляторы станции, и Петрович, вздохнув, сказал, что зеленых стало на шесть меньше. Катер Раджнеша не пострадал.
Сутки они занимались восстановлением баланса станции из аварийного запаса, спрятанного глубоко в недрах астероида. Еще день ушел на то, чтобы раскинуть дополнительное поле солнечных батарей – станцию надо подкормить, НЗ восстановить, а производство тоже никто не отменял.
Наконец Раджнешу настало время уезжать. Петрович, так и не уговорив журналиста ни попробовать рыбы, ни выпить водки, на прощание пожал руку и напомнил передать привет Стефу. Как будто Раджнеш часто видится с координаторами рукавов.
Маленький кораблик взлетел над станцией, развернулся в сторону следующей точки прибытия и стартовал. Через пару минут Раджнеш вызвал станцию.
- Что, носки на сушилке забыл? – ворчливо сказал Петрович.
- Да нет. За мной двое идут.
- Да? Ну, хорошо. Или отозвать?
Раджнеш задумался.
- Так я… не умею.
- Так скину сейчас книгу дрессировщика, чего. Вахтовики на нуклидном заводе разобрались и ты разберешься.
- Хм, тогда хорошо. А когда мне к городу понадобится?
- Дак там написано. Они ж не к тебе, они к катеру привязываются. Поставишь на дальней стоянке, настроишь кормушку. Ну, не навсегда, конечно. Да ладно, тебе все равно еще год по тайге шататься. Разберешься.
Раджнеш стрельнул заранее настроенным на щекотку лучом. Два небольших (щенки? Подростки?) световых пятна доверчиво подставили бока.
- Я вас буду звать Абхай и Гопал, - торжественно сказал себе Раджнеш и осекся. А вдруг один из них – самочка? У них, вообще, есть самки и самцы? Да и вообще – как он собирается их различать?
Раджнеш почесал Абхая или Гопала еще раз, кинул им пару импульсов пищи и вдруг почувствовал, что совершенно не испытывает того одиночества, которое всегда охватывало его на выходе со станций в далекий путь над бескрайней ширью метеоритных полей.
Абхай и Гопал обогнали катер и прыгали впереди, предвкушая путешествие. Раджнеш улыбнулся и увеличил скорость.